Организатор службы эндоскопии в Татарстане, заслуженный врач Российской Федерации и видный ученый. Он же ― многократный лауреат Грушинского фестиваля, в чьем исполнении страна впервые услышала «Солнышко лесное». Быть первым – таковым было жизненное кредо Владимира Муравева. Но как он все успевал? Играючи!
«Человек, талантливый во всем» ― несколько избитый штамп, но он как нельзя лучше подходит для описания многогранности талантов Владимира Муравьева. Все люди, которые работали с ним или просто были его знакомыми, описывают этого человека одинаково: харизматичный, открытый, искренне пытающийся помочь каждому. Душа компании, «свой» для людей любых убеждений и интересов. Символично, что и для этой статьи своими воспоминаниями о Владимире Муравьеве поделились люди самых разных профессий. И объединяет их одна фигура – герой нашей публикации, профессор, доктор медицинских наук, которого иначе как «Володя» они не называют. И постоянно оговариваются, упоминая его в настоящем времени. То, что он ушел из жизни три месяца назад, никак не может уложиться в голове. И их можно понять.
Ростислав Туишев, заслуженный врач РФ и РТ, хирург, организатор здравоохранения:
― С Володей мы познакомились в 1968 году. Он ― студент лечебного факультета Казанского медицинского института, а я ― студент лечебного факультета Башкирского медицинского института. Наша первая встреча состоялась на спортивной площадке. Володя был отличным спортсменом: шикарно играл в настольный теннис, футбол, баскетбол. Когда мы стали общаться ближе, нашли еще одну точку соприкосновения ― самодеятельность, авторская песня. 60-е годы дали определение целому поколению людей ― шестидесятники. Первые ростки свободы, свободы мыслей, свободы дерзких высказываний опьяняли своей перспективой. Развивалось бардовское движение: Окуджава, Визбор, Галич, Дольский. Целая плеяда поэтов собирала полные залы слушателей – Вознесенский, Евтушенко, Рождественский, Бродский. Битлы, зарубежная эстрада. Нашему поколению не было скучно. В 1968 году от имени комитета ВЛКСМ мы пригласили бардовское трио из КГМИ: Валерия Пастухова, Ильдуса Гирфанова и Владимира Муравьева. Лидером группы был Валера Пастухов, студент санитарного факультета, который неплохо пел и являлся автором многих песен. Ильдус лучше всех играл на гитаре, обладал неплохим голосом. А Володя только учился играть и петь, но уже тогда выделялся особой способностью ― быть душой компании. На третьем курсе я переехал в Казань и полностью посвятил себя хирургии. В это время популярность Владимира Муравьева росла с каждым годом, он стал известным и любимым исполнителем авторской песни в масштабах огромной страны ― Советского Союза.
По окончанию института мы начали работу хирургами в соседних клиниках. Он – в республиканском онкологическом диспансере, а я ― в находящейся неподалеку 15-й больнице (скорой медицинской помощи ― прим. ред.). Эти две клиники, находясь рядом, успешно сотрудничали, помогая друг другу. В 70-е годы появились первые эндоскопы, и Володя уже начинал применять их в диагностике. У него были музыкальные пальцы, что важно и для медицины. Хотя имеющиеся тогда изделия мало напоминали музыкальный инструмент ― фактически это были железные трубки. Например, бронхоскоп Фриделя, который с трудом вводили в трахею. Это, конечно, было мучительное исследование. Больной синел, кашлял в эту самую трубу, а врачи туда смотрели. Я тоже овладел этой методикой, но для меня это было скорее дополнительным навыком. А Муравьев начал активно развивать это направление в диспансере при поддержке профессора Михаила Семеновича Сигала (основатель казанской онкологической школы ― прим. ред.). В это время появились первые гибкие эндоскопы, и Владимир Юрьевич очень быстро освоил эндоскопическую технику. У него всегда были самые новые японские эндоскопы, которые существенно выигрывали по сравнению с советскими, имеющимися в распоряжении нашей клиники. Володя был просто гениальным эндоскопистом, выполнял процедуры фантастически быстро, безболезненно для пациента ― насколько это было возможно в те времена. Конечно, столько лет практики позволили ему наработать бесценный опыт, которого ни у кого нет. Он успешно защитил докторскую и при желании мог бы стать еще более именитым ученым. Но у него было множество других приоритетов и среди них Республиканский онкологический диспансер. Он пришел сюда в 1972 году и остался здесь на всю жизнь. Это постоянство, честность в работе и к окружающим всегда его выделяли.
Конечно, нужно рассказать и о другой стороне жизни Володи, связанной с бардовским движением. Многие знают его как лучшего исполнителя авторской песни. Сколько раз он был на Грушинском фестивале ― всякий раз возвращался лауреатом. У него был особый талант делать правильные акценты в песнях. Он не просто исполнял чужие творения, а преподносил их, привнося свое видение. Своим удивительным голосом, интонациями он превращал замысел автора в нечто совершенно иное. Володя участвовал во многих бардовских концертах в окружении разных авторов и исполнителей. Одни шикарно играли на гитаре, другие замечательно пели, а Володя все равно был лучше всех! Не потому что он лучше играл или пел. А потому что понимал, ЧТО он поет и как это нужно сделать.
Как певец Володя не был уникальным вокалистом. Как гитарист не дотягивал до уровня классических профессионалов. Но он был удивительно чувственным человеком, способным передать эти эмоции своим слушателям, собеседникам и друзьям. У него просто не было недоброжелателей. И я никогда не слышал, чтобы он кого-то критиковал. Хотя в нашем кругу было принято поругивать власть, ― сначала Брежнева, затем Горбачева, Ельцина. У Володи были совсем другие приоритеты, он рассказывал о встречах с талантливыми людьми, такими как Булат Окуджава, Юлий Ким, Юрий Визбор, Валерий Боков, коллеги по медицине. Он искренне ценил своих друзей по творчеству и профессии, и эта любовь была взаимной.
У Дмитрия Лихачева есть очень точное определение интеллигента ― это человек, который занимает мало места. Таким был и Володя. Ему не нужны были шикарные машины, огромные квартиры, он не стремился к материальным благам. Всегда довольствовался тем, что есть. К сожалению, также он относился и к своему здоровью. Он много курил, любил посиделки с друзьями. Щедро делился со всеми и не берег себя.
На его панихиду пришло огромное число самых разных людей. Пожалуй, я никогда не видел такого количества народу. Это были интеллигентные люди, терпеливо стоявшие в полутрачасовой очереди, даже тогда, когда стало понятно, что они не успеют проститься с Володей в отведенное для этого время. Они просто поехали на кладбище и простились там.
Без преувеличения Владимир Муравьев ― это достояние нашей республики. И конечно, он заслуживает того, чтобы память о нем была увековечена. Его именем можно было бы назвать эндоскопический центр республики, организовать фестиваль его имени. Он был первым, как Гагарин ― один виток и на всю жизнь. Сегодня в республике работают сотни эндоскопистов, есть замечательные врачи, в том числе его ученики. Но Володя был и остается первым.
Николай Морозов, художественный руководитель продюсерского центра «ИМАН фильм», член Союза кинематографистов Российской Федарации:
― С Володей Муравьевым мы познакомились при подготовке передачи для ГТРК. Будучи ассистентом оператора в казанской студии телевидения, я вместе с молодыми коллегами задумал сделать программу «Теремок» ― про бардов, сплавы, путешествия. Первым нашим героем стал известный бард Валерий Боков. А одна из знакомых предложила позвать еще и Володю. Помню, для антуража костер развели прямо в съемочном павильоне!
С тех пор у нас дружба. За несколько месяцев до своей смерти, Володя сказал мне: «Коля, готовься. Мы скоро должны будем отметить 50-летие нашего знакомства». Я забыл, а он помнил! Вообще удивительная память ― то, что всегда отличало Муравьева. Его супруга рассказывала мне, что несколько лет назад, после одной из операций он прямо в реанимации решил проверить свою память. Для этого провел ревизию номеров телефонов ― он всегда держал в уме все важные номера.
У него было уникальное качество для всех быть своим. И перед ним все открывались только с положительной стороны. Не зря фильм, который мы про него снимали, назывался «Харизма Владимира Муравьева». Он располагал к себе всех и вся, шел ко всем с открытой душой. Потому и люди к нему тянулись.
Интересный нюанс: сейчас на территории онкологического диспансера строгие правила парковки, определены новые места для стоянки машин сотрудников. В частности, запретили оставлять авто у главного корпуса. Для всех, кроме Володи. Его машина всегда стояла у центрального входа ― все-таки в последнее время он ходил уже с тростью. Иногда я пользовался этим, ненадолго оставляя свое авто рядом. Когда ко мне кто-то подходил из охраны, я просто говорил, что приехал к Муравьеву, и больше вопросов не возникало!
На одном из его юбилеев я, произнося тост, сказал: «Хочу выпить за тебя как за пароль». Что я хотел этим сказать? Когда нужно было организовать сьемку, какое-то мероприятие, достаточно был сказать, что в нем принимает участие Муравьев. И все сразу шли навстречу ― «зеленая улица». Ему отказать было просто невозможно. Также было и с его стороны. Обычно, когда ты приходишь к специалисту, он оказывает тебе помощь в рамках своего профиля. А с Володей все было по-другому: если что-то выходило за рамки его специальности, он сам отводил к нужному врачу. А затем контролировал, как все прошло.
Дмитрий Бикчентаев, автор-исполнитель:
― Когда мы познакомились, он уже был кумиром молодежи. Я очень благодарен ему за абонементы. Концерты, встречи, которые он организовывал, на тот момент несли и просветительскую функцию. Через них мы знакомились с новой поэзией, настоящим русским словом, песней, которая не была медийной. Надо отдать должное Муравьеву ― именно он дал возможность распространиться авторской песне на территории Республики Татарстан. Этот жанр всегда сеет разумное, доброе, вечное. Муравьев не был автором ― только исполнителем. При этом он был очень харизматичным. Есть человек, несколько сотен зрителей в зале, которые с первых строк песни начинают доверять тому, кто находится на сцене. А на сцене находился Владимир Юрьевич Муравьев. Я видел его в основном в этой ипостаси. Чуть позже, когда я предпринял попытки участия в каких-то конкурсах, Володя оценил это. Помню, как пришел на его 40-летие. Когда я подходил к концертному залу Молодежного центра, у входа курил Володя. Он подошел ко мне, поздоровался и сказал: «Старик, как я рад, что ты пришел». Все свои юбилейные концерты Володя превращал в праздник. И к его 50-летию я уже был в числе приглашенных друзей.
К Володе всегда было легко попасть на прием. Хотя все считали, что это ужасно трудно. Когда у моих друзей или родственников случались казусы с организмом я всегда обращался к Володе. И он с огромным удовольствием откликался. Более того, он привлекал остальных специалистов. Когда я приводил очередного друга или родственника, он говорил: «Когда же ты ко мне придешь?». Я отвечал: «Тьфу-тьфу-тьфу!». И вдруг ― неполадки с организмом. Я пришел к нему и говорю: «Володя, я, кажется, по твоей части». Он воскликнул: «Ну наконец-то!». И тут же мной занялся. Мне сделали УЗИ, осмотрели разные доктора, сделали все нужные анализы. Оказалось, что это камни, которые сдвинулись. На следующий день я уже лежал в больнице, и меня готовили к операции. И с какой же радостью он всем этим занимался!
Или например, ситуация, которая произошла с одним из моих очень близких родственников. Я позвонил ему и сказал, что мне нужна консультация, и это опухоль. Он сказал мне, что я должен быть у его кабинета без 4 минут девять.
― Почему столь точное время?
― Потому что ровно в это время в моем кабинете будет вся ведущая профессора клиники. У нас будет пятиминутный перекур. Ты придешь и задашь вопрос всем сразу.
Вышло именно так. Там были ведущие врачи, и проблема решилась моментально. Володя просто передал пакет с анализами и документами коллеге и сказал: «Доложишь сегодня вечером». Ему просто ни в чем нельзя было отказать. Потому что он и сам всегда находился в атмосфере глубочайшего доверия со стороны всех своих друзей. Это был просто фантастический человек, которого знала вся медицина Казани.
В центре Казани находится пустующее здание 19 века постройки. Если приложить усилия, здесь может появиться первый в мире музей авторской песни имени Владимира Муравьева. Я много езжу по миру. И везде считают Казань третьим городом после Москвы и Питера, где так развита авторская песня. Здесь был самый большой в России, да и, пожалуй, в мире, пожалуй, клуб «Апрель». В него входили сотни людей, которые несли флаг авторской песни. Такой музей очень нужен городу. Он будет нести такое же воспитательную миссию, как и концерты, которые организовывал Владимир Юрьевич Муравьев.
Подверстка
Михаил Сигал, заведующий кафедрой онкологии Казанского ГИДУВа, основатель казанской школы онкологии:
― Как о враче могу сказать о Владимире Муравьеве, что это молодой специалист, который в течение очень короткого времени стал одной из значимых фигур в деле организации противораковой борьбы в Казани и республике. Он возглавил эндоскопический центр. Благодаря деятельности небольшого коллектива, который работает под его руководством, сейчас наметились значительные успехи в деле своевременного распознания злокачественных опухолей, в частности, одной из наиболее важных локализаций, к которой относится рак желудка. Благодаря деятельности Владимира Юрьевича и его помощников, впервые в республике мы начали оперировать начальные формы рака. Я считаю, это очень большим достижением эндоскопического центра. Это мыслящий врач, творческий человек, который сейчас успешно работает в научном плане. Можно сказать, что дело идет к завершению интересного исследования, посвященного новой методике эндоскопии, которая используется в этом отделении. Во Владимире Юрьевиче все сочетается великолепно: он талантливый врач, очень способный человек и вероятно ― поскольку он так долго поет и его так долго слушают ― и там он очень полезен.
Статья опубликована в журнале «AMTEC KAZAN Info», Август 2019, №2 (2), С. 36-39